От книг, которые достала для меня Гвенлин, мороз шёл по коже. Авторам как будто доставляло удовольствие описывать непотребства, которые готовы сотворить с незадачливым искателем приключений опасные твари Скайрима.
Когда я почувствовал, что у меня уже пухнет голова от всех этих троллей и ледяных привидений, я пошёл к тренировочным сундукам. Мне удалось вскрыть сундук с довольно сложным замком, но самый большой всё равно не поддавался. Я сходил к Тонилле, купил ещё отмычек и продолжил попытки отпереть злосчастный замок. Сначала я злился, в очередной раз ломая отмычку, но потом научился впадать в лёгкий транс, перебирая все варианты положения отмычки и спокойно доставая новую, когда старая обламывалась. Это не то чтобы облегчало задачу, но хотя бы берегло нервы. В целом я провёл на коленях перед сундуком около двух часов. Я представил себя со стороны и подумал, что похож на адепта Культа Замочной Скважины, истово поклоняющегося своему замочному богу. Эта мысль меня рассмешила.
– Почему ты смеёшься? – спросил голос Гвенлин над самым ухом. Надо же, я снова её не заметил, она умудрилась проскользнуть мимо меня и удобно устроиться за моей спиной, наблюдая борьбу с замком.
Я рассказал ей про Культ Замочной Скважины, и она засмеялась вместе со мной. Смех у неё был звонкий и мелодичный, как маленькие колокольчики.
– Ты довольно близок к разгадке, – заметила она, наблюдая за тем, как я пытаюсь подцепить пружину замка. – Для человека, который впервые взял в руки отмычку позавчера, ты делаешь успехи. Успел прочитать что-нибудь из книг?
– Я почти все прочёл. Осталось только про ворожей.
– Правда? По сравнению с большинством нордов ты читаешь очень быстро.
– В детстве я любил заходить в часовню Талоса… то есть, в часовню Восьми, но все всё равно называли её часовней Талоса. Наш старый священник разрешал мне читать книги из его библиотеки. Поначалу мне больше всего нравились книги с картинками, конечно, но потом я вошёл во вкус и прочёл почти всё, что там было. Ну, кроме самых нудных богословских трактатов.
– Надеюсь, те книги, которые ты читал сегодня, не показались тебе нудными? – улыбнулась Гвенлин.
– Эти… о-о, нет. Временами они даже слишком… остросюжетные.
– Ты понял, зачем я попросила тебя их прочитать?
– Чтобы когда я столкнусь с опасностью, я знал, что делать.
– Да. Это четвёртое правило выживания, Ингвар. Знай своего врага. Знай его повадки, его слабости и сильные стороны. Без этого знания у тебя гораздо меньше шансов выжить. Простейший пример: когда путники видят пряди матери-дымка, они часто подходят поближе, чтобы посмотреть, что это за маленькие светящиеся шарики. Если бы они знали, что это, они бы бежали со всех ног от этого места. Но даже если ты уже столкнулся с врагом нос к носу, знание его особенностей поможет тебе. Например, если некромант поднял мёртвых, то уничтожать надо самого некроманта, не отвлекаясь на его творения – как только ты убьёшь его, зомби рассыплются в прах. Но если ты сражаешься со спригганом, то имей в виду, что даже после его смерти подконтрольные ему животные продолжают атаковать. Зная подобные вещи, ты правильно распределишь силы и будешь избавлен от неприятных сюрпризов, которые могут стоить тебе жизни. – Гвенлин сделала паузу. – Я, конечно, не надеюсь, что ты запомнишь всё из книг и с моих слов. Такие знания приходят с опытом и закрепляются тоже только опытом. Но если есть шанс хоть где-то учиться на чужих ошибках, лучше использовать его. Своих собственных ошибок и без того в жизни будет немало.
– Гвенлин… а всё-таки… зачем хорошему вору эти знания? Чтобы взламывать сундуки в богатых домах, совсем не нужно знать, как победить тролля, например.
– Ингвар. Посмотри мне в глаза и скажи, что ты пришёл в Гильдию только для того, чтобы научиться обчищать карманы и таскать золото у богачей. Если это так, то я буду учить тебя совсем другим вещам.
– Ты права, Гвенлин. Это не так. Я боюсь, что для меня гораздо важнее знать те правила, которым учишь меня ты.
– Я знаю, Ингвар. Ты явно не из тех, кто ворует ради лёгкой наживы.
– Получается, что и ты не из тех.
– И я не из тех, – кивнула эльфийка.
– Гвенлин… помнишь, мы сидели у этих же сундуков два дня назад, и я спросил, бывают ли честные воры. И ты ответила, что веришь в воровскую честь.
– Ну, скажем, я ответила не совсем так, но в целом ты прав. И что?
– А добрые воры бывают?
– Ох, Ингвар… почему тебя так волнуют философские вопросы?
– Я сам не знаю, Гвенлин. Но мне важно это знать – есть ли добрые воры.
– Бриньольф – добрый вор, – пожала плечами эльфийка. – Он всегда даёт людям второй шанс, такое у него правило. И никогда не ставит подножек своим. Но это не значит, что он не обокрал бы тебя, встреться ты ему неделей раньше где-нибудь в таверне. И это не значит, что он не убьёт тебя, если ты встанешь у него на пути. Ты меня понимаешь?
– Не совсем. Что тогда такое «злой вор»?
Гвенлин закатила глаза.
– Когда я сказала тебе, что у тебя душа лавочника, я ошиблась. У тебя душа священника. Читать книги, искать ответы на вопросы бытия, разделить все окружающие явления на «плохие» и «хорошие»… и обязательно верить во что-то, да? В воровскую честь, в священный долг, в Культ Замочной Скважины, в богов… Да, Ингвар? Ты веришь в богов?
– Я в Талоса верю, – сказал я угрюмо, вспомнив грустное лицо бога в утренних лучах.
– Отлично. «Ингвар – жрец Талоса». Надо сказать Векс, пусть отвяжется от тебя с поцелуями. Скажем, что ты дал обет безбрачия…
– Жрецы Талоса не дают обет безбрачия.
– Да не разбираюсь я в этих ваших богах! – почти выкрикнула Гвенлин.
– Почему тебя так разозлил простой вопрос?
– Да потому что это не простой вопрос! Если бы ты спросил меня, как открывается этот сундук, над которым ты уже битый час сидишь, я бы тебе ответила. А ты задаёшь такие вопросы, на которые нельзя дать однозначный ответ. Такие вещи каждый для себя решает сам.
Она замолчала. Мне показалось, что она сейчас заплачет.
– Но ты-то, Гвенлин? Ты – добрый вор?
– Да! Я добрый вор, честный вор, ответственный вор! Я не краду ради забавы, не убиваю для развлечения, не пью кровь младенцев, не поедаю трупы убитых врагов, всегда подаю милостыню и каждое воскресенье хожу помолиться Маре. Это ты хотел услышать? – её губы дрожали.
«Кто-то когда-то обидел её таким или похожим вопросом, – подумал я. – Обидел так сильно, что она не может этого забыть до сих пор».
– Успокойся, Гвенлин. Мне всё равно, плохая ты или хорошая в глазах других, – произнёс я медленно, тщательно подбирая слова. – Для себя я уже всё решил, и думаю, что лучшего учителя, чем ты, мне не найти во всём Тамриэле.
– Вот уж льстить мне не надо, пожалуйста, – сказала она своим обычным серьёзным тоном, и я понял, что мои слова всё же успокоили её.
– А Векс всё-таки скажи про жреца Талоса. Надеюсь, это её охладит немного.
Гвенлин тихо захихикала.
– Может, и правда пустить эту байку? Делвин уже прозвал тебя «охотничком», интересно, какое прозвище он теперь тебе придумает? Монашек? – она уже откровенно хохотала.
Тут уже и я засмеялся.
– Вот ещё что запомни касательно четвёртого правила, – резко сменила тему Гвенлин. – Когда ты издалека стреляешь во врага из лука, животные и нежить будут бежать на звук – туда, куда упадёт стрела. Если ты стоишь на достаточном расстоянии, то сможешь до бесконечности гонять драугров по гробнице, стреляя то в один угол, то в другой. Но люди и вампиры побегут против направления полёта стрелы. То есть, туда, откуда она прилетела. На тебя. Не забывай это. Кстати, ты уже начал упражняться в стрельбе из лука?
– Ещё нет.
– Плохо. Начинай тренироваться с Нируином с завтрашнего дня. Я достану тебе нормальный лук. Завтра вечером у нас очередная вылазка, так что попрактикуешься. А пока дочитай книги, постарайся запомнить всё, что в них написано, и подумай, как ты сможешь применить эти знания на практике.
Я с готовностью кивнул, чем заслужил едва заметную улыбку Гвенлин.